В трудные времена растёт количество добровольцев. Они помогают тем, кто сам себе помочь не может. Власти активно пользуются волонтёрским ресурсом.
Слабые проигрывают
Тёплые колготки и сапоги – можно поношенные, - вот, что мечтает получить на скорый 50-летний день рождения самарчанка Ирина Канина. В том, что он самарчанка, приходится верить на слово. Документов у женщины, по её признанию, нет уже лет пять. Ирина – бомж, «прописана» на Самарском железнодорожном вокзале.
Женщина проводит рукой по засаленной выцветшей куртке. Оторочка на капюшоне похожа на свалявшуюся шерсть грязного бездомного пса. – Ты пиши быстрее, дорогуша, - обращается она к Кате, стоящей с блокнотом в руках под железнодорожным переходом на Запанское.
Катя Ампилова записывает фамилии людей, пришедших получить бесплатный обед от благотворительного фонда «Перспектива». Его добровольцы вместо того, чтобы в свободное время отоспаться или заняться шопингом, приходят в разные места города накормить представителей «социально незащищённых слоёв населения», а также пригласить их в фонд, чтобы подыскать им жильё, работу, помочь оформить документы. Прохожим, недоумевающим при виде прилично одетых людей в окружении толпы грязных и дурнопахнущих бомжей, вручают листовки с адресами фонда и просят приносить туда ненужные, но чистые одежду и обувь.
Пластиковую тарелку с наваленными мощной горкой макаронами и тремя тефтелями бережно берёт прилично одетый молодой человек, не выпуская из поля зрения большую спортивную сумку с вещами. Его «статус» тут же определяет волонтёр и директор одной из самарских столовых Равиля Малиева: - Новенький, пьющий, наверняка жена из дома выгнала – с «норой» еще не определился. Вот и таскает вещи с собой.
Когда двадцать лет назад писатель Владимир Маканин опубликовал свой роман «Андеграунд. Герой нашего времени», главным персонажем которого был писатель-переводчик, оказавшийся на дне жизни, многие посчитали это неуместной шуткой. Сейчас тренд налицо. Вот одна из историй. – Тольяттинец. Мужчина, 80 лет. Учёный со степенью и кучей опубликованных научных работ. Его жена вместе с детьми провернули афёру, и он оказался на улице, - рассказывает про своего подопечного тольяттинский волонтёр Александр Архипов. - То есть никто от таких ситуаций не застрахован, и бездомным может стать миллионер, ученый, депутат, руководитель крупного предприятия. - Бездомность ещё и помолодела. Бездомными становятся люди до 30 лет. Причём, если раньше общий стаж бездомности был до 7 лет и дальше, бездомный уходил из жизни, то сейчас он живёт всего 2-3 года.
- Поэтому важно начинать помогать таким людям сразу, как только они оказываются в поле зрения, - считает директор фонда «Перспектива» Анна Доротеева. – И особенно в трудные, кризисные времена, когда выживают сильные, а слабые падают, проигрывают. Чтобы они поднялись и смогли идти дальше, существует наша организация. Добровольцев немного. Из 100 пришедших «помочь» остаются в лучшем случае 7-8 человек. В Питере, например, где ведётся активная информационная пропаганда работы волонтёра, количество готовых помогать гораздо больше. Но мы рады всем добровольным помощникам. Кстати, многие – из тех, кому мы сами недавно оказывали содействие в поисках жилья или трудоустройстве.
Юрист тольяттинской Ассоциации «Юристы за гражданское общество» совместно с АНО «Институт практикующих юристов» Анатолий Арсенихин рассуждает так: - В России в целом и в Тольятти в частности новости о том, что где-то избили или убили бездомного подростки стали обыденностью. Таким образом тиражируется стереотип бездомного наркомана, бандита, убийцы. Но им может оказаться кто угодно, даже ученый с тремя высшими образованиями. И к чему в итоге мы придем? Сегодня убьют бездомного, завтра — коллегу по работе. Такие современные стандарты неприемлемы. Как сказал Святейший Патриарх Кирилл, «ни экономика, ни наука, ни оборона, ни культура невозможны там, где люди утратили мотивацию для служения друг другу, утратили сознание неоспоримых обязательств по отношению к обществу, в котором они живут». Мы хотим областным властям предложить создать программу по решению проблем социально исключенных граждан. Так, сегодня существуют отдельные программы по вышедшим из мест заключения, сиротам. Мы же хотим предложить проект социальной деревни, где человек сможет работать и выходить из этого статуса вне зависимости от того, был ли он лишен дома из-за отбывания срока заключения или потому что не получил квартиру после приюта или просто является мигрантом.
Нагрузка от государства
В конце прошлого года «Перспектива» получила президентский грант на кормление уличных горемык. А сам президент говорит, что НКО должны перенять на себя часть государственных функций социальной сферы, потому что они «более чутко относятся к проблемам общества». Но если инвалидам, больным и старикам государство хоть как – то помогает, то тем же бомжам к властям не подступиться. Например, главная проблема для тех, кто хочет подняться со дна и найти работу - восстановление паспорта. Между тем, по словам работников УФМС по Самарской области паспорт оформляется два месяца. Все это время человек не может официально трудоустроиться. К тому же восстановить паспорт стоит почти две тысячи рублей. Понятно, что уличные страдальцы не могут заплатить такую сумму. Вся их надежда – опять же на помощь волонтёров.
В самарских волонтёрских организациях вспоминая прошлые кризисные годы, замечают, что в ситуации крутого экономического пике сокращается число пожертвований со стороны коммерческих структур, но растёт количество личных пожертвований. То есть в кризис человек больше нуждается в чём-то добром и хорошем, а сталкиваясь с чьей-то бедой, лучше понимает тех, кто страдает и кому хуже, чем ему самому. Исполнительный директор благотворительного фонда «Самарская губерния» Татьяна Акимова считает, что государство даёт минимум, без которого нельзя обойтись: какие-то лекарства больным, какие-то средства реабилитации – инвалидам. - Никогда государство не сделает нашу жизнь такой качественной, как мы хотим. Это утопия,- говорит Татьяна. - Тем более, в кризисные времена. Такое время - вызов всем нам. Мы должны подумать, как свою жизнь и жизнь других сделать лучше, а не прогибаться под ситуацию. А изменить ситуацию к лучшему можно в том числе, и участвуя в волонтёрском движении. Например, наша организация объединяет людей вокруг какой-то социальной задачи, будь то помощь бабушкам, стремящимся освоить азы компьютерной грамотности или больным детям. И если какая-то тема волнует людей, если они готовы заняться чем-то, пусть даже благоустройством дворов, почему мы должны ждать, когда окончится кризис? Время действовать не должно быть привязано к годам благоденствия. Напротив, помощь слабым может стать силой, объединяющей людей.
Еда вместо бомб
В этом, считает руководитель Самарского центра развития добровольчества Татьяна Санникова, как раз традиция российского добровольчества. – Если в Европе и Новом Свете волонтёрство - показатель уровня жизни в стране, то есть чем больше добровольцев, тем выше уровень и качество жизни, - говорит Татьяна. - То в России традиции благотворения глубже и богаче. У нас всегда помогали униженным и оскорблённым по зову души, а не исходя из размеров своего кошелька.
Это следует также из полученного ВЦИОМ результата всероссийского опроса «Что главное в жизни?». Согласно опросу с 1989 в 2014 году наши соотечественники стали более меркантильными (с 48 до 85 вырос процент людей, считающих главным материальное благополучие), но число добровольцев растёт. Двадцать пять лет назад в социальном служении участвовало 0,5% населения, в 2005 году – 2%, в 2013 году волонтёрами записались уже 5% россиян. В 2018 году по данным Росстата, число волонтеров составило 1,4 млн человек. К тому же в этом году 5 декабря в России впервые официально отметили День добровольца. Между тем, расчёты показывают, если в добровольчество будет вовлечено хотя бы 10% населения, в среднем по 5 часов в неделю, инвестиции граждан в социальную сферу будут эквивалентны 3 миллиардам долларов ежегодно.
- Власти правильно предлагают отказаться от политизированности, сделав акцент в пользу социально ориентированных проектов, занимающихся вопросами здравоохранения, образования и поддержкой социально незащищенных категорий граждан, - продолжает Татьяна. – Цель - создание в России реального гражданского общества, ориентированного на созидание и прогресс. Власти понимают, что ставка на НКО и поддержка НКО – лучшая альтернатива сдерживания возможных социальных протестов.
– Можно, конечно, лёжа на диване перед телевизором долго рассуждать и про миллиарды долларов, пожираемые бессмысленными войнами, и про треть населения страны, живущую за чертой бедности, - говорит Равиля, - А можно идти и кормить бездомных. У нас всё просто: нам не всё равно. И это наш маленький вклад в борьбу с равнодушием и бедностью.
Каждый земляк может стать волонтёром по отношению к тем же бездомным, даже не вступая с ними в контакт, и видеть в них людей, а не «бывших людей». Например, наполняйте пластиковые бутылки водой и ставьте их у мусорных баков. Ненужные вещи и недоеденные продукты не толкайте в один пакет, а разложите их по разным. Не сминайте прочитанные газеты, а сложите их в пачку. Весь этот «мусор» пригодится бродягам и обеспечит им сносное существование.
Слабые проигрывают
Тёплые колготки и сапоги – можно поношенные, - вот, что мечтает получить на скорый 50-летний день рождения самарчанка Ирина Канина. В том, что он самарчанка, приходится верить на слово. Документов у женщины, по её признанию, нет уже лет пять. Ирина – бомж, «прописана» на Самарском железнодорожном вокзале.
Женщина проводит рукой по засаленной выцветшей куртке. Оторочка на капюшоне похожа на свалявшуюся шерсть грязного бездомного пса. – Ты пиши быстрее, дорогуша, - обращается она к Кате, стоящей с блокнотом в руках под железнодорожным переходом на Запанское.
Катя Ампилова записывает фамилии людей, пришедших получить бесплатный обед от благотворительного фонда «Перспектива». Его добровольцы вместо того, чтобы в свободное время отоспаться или заняться шопингом, приходят в разные места города накормить представителей «социально незащищённых слоёв населения», а также пригласить их в фонд, чтобы подыскать им жильё, работу, помочь оформить документы. Прохожим, недоумевающим при виде прилично одетых людей в окружении толпы грязных и дурнопахнущих бомжей, вручают листовки с адресами фонда и просят приносить туда ненужные, но чистые одежду и обувь.
Пластиковую тарелку с наваленными мощной горкой макаронами и тремя тефтелями бережно берёт прилично одетый молодой человек, не выпуская из поля зрения большую спортивную сумку с вещами. Его «статус» тут же определяет волонтёр и директор одной из самарских столовых Равиля Малиева: - Новенький, пьющий, наверняка жена из дома выгнала – с «норой» еще не определился. Вот и таскает вещи с собой.
Когда двадцать лет назад писатель Владимир Маканин опубликовал свой роман «Андеграунд. Герой нашего времени», главным персонажем которого был писатель-переводчик, оказавшийся на дне жизни, многие посчитали это неуместной шуткой. Сейчас тренд налицо. Вот одна из историй. – Тольяттинец. Мужчина, 80 лет. Учёный со степенью и кучей опубликованных научных работ. Его жена вместе с детьми провернули афёру, и он оказался на улице, - рассказывает про своего подопечного тольяттинский волонтёр Александр Архипов. - То есть никто от таких ситуаций не застрахован, и бездомным может стать миллионер, ученый, депутат, руководитель крупного предприятия. - Бездомность ещё и помолодела. Бездомными становятся люди до 30 лет. Причём, если раньше общий стаж бездомности был до 7 лет и дальше, бездомный уходил из жизни, то сейчас он живёт всего 2-3 года.
- Поэтому важно начинать помогать таким людям сразу, как только они оказываются в поле зрения, - считает директор фонда «Перспектива» Анна Доротеева. – И особенно в трудные, кризисные времена, когда выживают сильные, а слабые падают, проигрывают. Чтобы они поднялись и смогли идти дальше, существует наша организация. Добровольцев немного. Из 100 пришедших «помочь» остаются в лучшем случае 7-8 человек. В Питере, например, где ведётся активная информационная пропаганда работы волонтёра, количество готовых помогать гораздо больше. Но мы рады всем добровольным помощникам. Кстати, многие – из тех, кому мы сами недавно оказывали содействие в поисках жилья или трудоустройстве.
Юрист тольяттинской Ассоциации «Юристы за гражданское общество» совместно с АНО «Институт практикующих юристов» Анатолий Арсенихин рассуждает так: - В России в целом и в Тольятти в частности новости о том, что где-то избили или убили бездомного подростки стали обыденностью. Таким образом тиражируется стереотип бездомного наркомана, бандита, убийцы. Но им может оказаться кто угодно, даже ученый с тремя высшими образованиями. И к чему в итоге мы придем? Сегодня убьют бездомного, завтра — коллегу по работе. Такие современные стандарты неприемлемы. Как сказал Святейший Патриарх Кирилл, «ни экономика, ни наука, ни оборона, ни культура невозможны там, где люди утратили мотивацию для служения друг другу, утратили сознание неоспоримых обязательств по отношению к обществу, в котором они живут». Мы хотим областным властям предложить создать программу по решению проблем социально исключенных граждан. Так, сегодня существуют отдельные программы по вышедшим из мест заключения, сиротам. Мы же хотим предложить проект социальной деревни, где человек сможет работать и выходить из этого статуса вне зависимости от того, был ли он лишен дома из-за отбывания срока заключения или потому что не получил квартиру после приюта или просто является мигрантом.
Нагрузка от государства
В конце прошлого года «Перспектива» получила президентский грант на кормление уличных горемык. А сам президент говорит, что НКО должны перенять на себя часть государственных функций социальной сферы, потому что они «более чутко относятся к проблемам общества». Но если инвалидам, больным и старикам государство хоть как – то помогает, то тем же бомжам к властям не подступиться. Например, главная проблема для тех, кто хочет подняться со дна и найти работу - восстановление паспорта. Между тем, по словам работников УФМС по Самарской области паспорт оформляется два месяца. Все это время человек не может официально трудоустроиться. К тому же восстановить паспорт стоит почти две тысячи рублей. Понятно, что уличные страдальцы не могут заплатить такую сумму. Вся их надежда – опять же на помощь волонтёров.
В самарских волонтёрских организациях вспоминая прошлые кризисные годы, замечают, что в ситуации крутого экономического пике сокращается число пожертвований со стороны коммерческих структур, но растёт количество личных пожертвований. То есть в кризис человек больше нуждается в чём-то добром и хорошем, а сталкиваясь с чьей-то бедой, лучше понимает тех, кто страдает и кому хуже, чем ему самому. Исполнительный директор благотворительного фонда «Самарская губерния» Татьяна Акимова считает, что государство даёт минимум, без которого нельзя обойтись: какие-то лекарства больным, какие-то средства реабилитации – инвалидам. - Никогда государство не сделает нашу жизнь такой качественной, как мы хотим. Это утопия,- говорит Татьяна. - Тем более, в кризисные времена. Такое время - вызов всем нам. Мы должны подумать, как свою жизнь и жизнь других сделать лучше, а не прогибаться под ситуацию. А изменить ситуацию к лучшему можно в том числе, и участвуя в волонтёрском движении. Например, наша организация объединяет людей вокруг какой-то социальной задачи, будь то помощь бабушкам, стремящимся освоить азы компьютерной грамотности или больным детям. И если какая-то тема волнует людей, если они готовы заняться чем-то, пусть даже благоустройством дворов, почему мы должны ждать, когда окончится кризис? Время действовать не должно быть привязано к годам благоденствия. Напротив, помощь слабым может стать силой, объединяющей людей.
Еда вместо бомб
В этом, считает руководитель Самарского центра развития добровольчества Татьяна Санникова, как раз традиция российского добровольчества. – Если в Европе и Новом Свете волонтёрство - показатель уровня жизни в стране, то есть чем больше добровольцев, тем выше уровень и качество жизни, - говорит Татьяна. - То в России традиции благотворения глубже и богаче. У нас всегда помогали униженным и оскорблённым по зову души, а не исходя из размеров своего кошелька.
Это следует также из полученного ВЦИОМ результата всероссийского опроса «Что главное в жизни?». Согласно опросу с 1989 в 2014 году наши соотечественники стали более меркантильными (с 48 до 85 вырос процент людей, считающих главным материальное благополучие), но число добровольцев растёт. Двадцать пять лет назад в социальном служении участвовало 0,5% населения, в 2005 году – 2%, в 2013 году волонтёрами записались уже 5% россиян. В 2018 году по данным Росстата, число волонтеров составило 1,4 млн человек. К тому же в этом году 5 декабря в России впервые официально отметили День добровольца. Между тем, расчёты показывают, если в добровольчество будет вовлечено хотя бы 10% населения, в среднем по 5 часов в неделю, инвестиции граждан в социальную сферу будут эквивалентны 3 миллиардам долларов ежегодно.
- Власти правильно предлагают отказаться от политизированности, сделав акцент в пользу социально ориентированных проектов, занимающихся вопросами здравоохранения, образования и поддержкой социально незащищенных категорий граждан, - продолжает Татьяна. – Цель - создание в России реального гражданского общества, ориентированного на созидание и прогресс. Власти понимают, что ставка на НКО и поддержка НКО – лучшая альтернатива сдерживания возможных социальных протестов.
– Можно, конечно, лёжа на диване перед телевизором долго рассуждать и про миллиарды долларов, пожираемые бессмысленными войнами, и про треть населения страны, живущую за чертой бедности, - говорит Равиля, - А можно идти и кормить бездомных. У нас всё просто: нам не всё равно. И это наш маленький вклад в борьбу с равнодушием и бедностью.
Каждый земляк может стать волонтёром по отношению к тем же бездомным, даже не вступая с ними в контакт, и видеть в них людей, а не «бывших людей». Например, наполняйте пластиковые бутылки водой и ставьте их у мусорных баков. Ненужные вещи и недоеденные продукты не толкайте в один пакет, а разложите их по разным. Не сминайте прочитанные газеты, а сложите их в пачку. Весь этот «мусор» пригодится бродягам и обеспечит им сносное существование.